Когда мы с Мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком

он был нихуя не адекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от

какого-то там отклонения типа нарколепсии (когда люди засыпают

неожиданно), тока он не засыпал, а залипал. Наглухо причем. То есть

сначала он во что-то втыкал, а потом ни с того, ни с сего стопарился и

пускал слюну. Приходил в себя только после того, как весь класс с

криками "зырьте, ребза, у ебаната опять батарейки сели!" начинал

отвешивать ему подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку. За

глаза его называли дурачком, но говорить такое в лицо было как-то

оскорбительно, поэтому обозвали Стасика нейтрально - Писюном.

Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему-то слету

записала нас с Мишей в писюновские друзья и много че нам про него

поведала. Оказалось был целый список вещей - типа "цыклично движущихся

блять объектов" и "изображений с яркой цветовой гаммой", - которые

Писюну нежелательно было наблюдать вообще, а то была опасность впасть в

канкретна долговременный ступор или хуй его знает чего еще. Остаток того

учебного дня Миша провел в тщетных потугах ввести Писюна в кому - он

ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а

через равные промежутки времени вертел у того перед ебалом цветными

карандашами, изображая яркую цветовую гамму. Периодически пристально

смотрел в глаза. Хуй там. Писюн не поддавался.

После уроков мы втроем уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими

несрастухами Миша сурово, как блять Берия, натягивал на себя свой

любимый чудо-свитер, апогей нах пост-модернизма, привезенный из

какого-то Чуркистана. Это сейчас, с высоты, тыксызыть, своего опыта, я

понимаю, что на этом предмете одежды силами таджикских ткачей, по

совместительству наркоманов и дальтоников, художественными средствами

был изображен героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены, что

это пять зеленых всадников ловют черную рыбу в красном поле под палящим

фиолетовым солнцем. Всякий раз, когда Миша надевал эту параною,

превращаясь в сплошное красно-фиолетовое пятно, у меня возникало

навязчивое желание обхватив голову руками бечь нахуй прочь с криками

типа "Нет! Нет! Только не мой мозг, ебаные пришельцы!". Стоило Мише

выйти в этом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаться в

стороны, забывая о чем только что думали, маленькие дети принимались

плакать, а молодые барышни - обильно менструировать. У меня лично, как и

у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и

головокружения, поэтому я старался смотреть по возможности в пол. То

есть, как вы понимаете, на блекло-сером раздевалочном фоне Мишин свитер

нихуево выделялся. Да хули там, скажу больше - не существует в природе

вообще такого фона, на котором этот ебучий аксессуар не выделялся бы

нах. Хотя если вы блять нароете где-нить летающую тарелку с огромной

надписью ЗЕМЛЯНЕ! МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! - то можете смело, одев Мишин

свитер, встать рядом - такие вещи идеально дополняют друг друга.

Красное пятно блякнуло што-то вроде "щасливо, пацаны" и уплыло в сторону
выхода. Оторвав глаза от пола, я увидел Писюна. У Писюна было такое
ебало, как будто он всю ночь блядь ловил черную рыбу с зелеными
всадниками и теперь стоял передо мной типа заебанный - с
подкашивающимися ногами, отклянченой губой и тупым взглядом. В тот раз
он залип основательно, я его минут 15 откачивал. Мише сказал сжечь
свитер нахуй.