Франсиско де Сурбаран Гений «золотого века» испанской живописи, имеет репутацию художника мистического и даже в некотором роде «зловещего». Его часто называют «испанским Караваджо» — впрочем, не из-за бурной жизни, состоящей из приключений и преступлений, а из-за того, что довольно долгое время Сурбаран использовал караваджиевские резкие контрасты света и тени. А еще говорят, что никто не сумел выразить особую, горячую и страстную испанскую религиозность с такой полнотой и силой, как это удалось Франсиско де Сурбарану. По определению Саломона Рейнаха: «Живопись Сурбарана представляет собой пример пылкого и грубого натурализма, соединенного с необыкновенной широтой мазка…». Индивидуальный художественный стиль и манеру живописи Сурбарана, может быть несправедливо, определяют как «надменную тяжеловесность»: «Это сплав натурализма с мистическими настроениями католической Испании того времени. Светотеневая моделировка объемов в картинах Сурбарана создавала настолько сильный эффект, что люди, находящиеся в храме, издали принимали его алтарные картины за скульптуры, либо изображённые им фигуры казались им живыми… Однако индивидуальный стиль художника более глубок, духовен и монументален». Однако лучше всего, как всегда в подобных случаях, писал о художнике А. Н. Бенуа: «Больше всего ему нравилось писать изображения святых жен, которых он одевал по севильянской моде дня, а также монахов, монастырские чудеса и события, монашествовавших или священствовавших святых. Удивительно, что при таких чуждых современным идеям темах Сурбаран не скучен — вероятно потому, что в нем выказалась непоколебимая искренность и чистая сердечная вера без всякой примеси ханжества и позы. При этом замечательно, что система живописи Сурбарана совершенное terre-à-terre. Он пишет все: и лица святых, и отверстые небеса — так, как другие пишут мертвую натуру, в строгой пластичности, с исканием простейшей иллюзорности. И все же искусство его принадлежит к самому одухотворённому, что создало христианство. И не только к самому одухотворенному, но и к самому возвышенному».